мысли вслух - Blog Posts

Так напоминает Властелин колец по палитре и эстетике....

𝔱𝔥𝔢 𝔩𝔦𝔣𝔢 𝔬𝔣 𝔱𝔥𝔢 𝔰𝔴𝔢𝔢𝔱 𝔞𝔠𝔞𝔡𝔢𝔪𝔦𝔠

Перед лицом всеобщей гибели центральное место в социальной жизни вновь обрела религия с ее завлекательной идеей потустороннего мира.

Вечная жизнь Смерти, Лю Цысинь

14.01.25 23:43

Щелчок, выключили свет.

Зрачки перестраиваются неслышимо, видишь как на старой фотопленке, лишь стеклянные тени и эфемерный свет. Натыкаешься на всё подряд пока пробираешься сквозь темноту, желая нащупать выключатель, озарить привычным, осязаемыми частицами света комнату. Колени болят от синяков, когда натыкаешься на коробку на полу и падаешь, подставляя руки под себя. Некоторое время сидишь на полу в ожидании чего-то, может чуда недостижимого, может пока силы внутри стекутся в один комок и подтолкнут дальше.

Спиной чувствствуешь жёсткий пол, медленно растворяясь. А вдруг не включится свет? А я буду идти дальше, падать, вставать, набивать фиолетовые синяки на бледной коже. В чем смысл?

А может, так было всегда, а свет - лишь временная иллюзия, растворившаяся в кислоте реальности? Что ты - дитя тьмы, сотканная из пыли созвездий, а вместо сердца черная дыра, затягивающая внутрь все, что находит?

Привыкаешь к прохладе пола, темноте. Синяки на ногах зажили, но ещё коробки валяются на пути точно, а боль от падения ещё свежа.

Глаза заливает до жжения белый свет, инстинктивно закрываешься, будто он прожжет до костей и обнажит все тайны. Кто-то пришел, включил его!

Кожа сияет под частицами, забывшая о том, что такое свет, что есть что-то, кроме тьмы.

Глаза раскрываются, веки доверчиво открывают зрачки навстречу, впитывая так нужное тепло.

Part two: Dark

Разлетаюшаяся на кусочки душа, как ледяная корка с листа - зажмешь между пальцами и она переломится. Неслышимым шорохом волн проходит приливом по сердцу, заполняет солёной водой лёгкие, хочешь выкашлять само свое нутро. Кости рассыпаются, в белый и мягкий подводный песок превращаясь, остатки чувств былых водорослями колышутся.

В глазах снова циан, или цианид, неважно. Разъедает нежную оболочку, добирается до самого ядра, сквозь мантию, сквозь железо и титан, прожигая миллионами градусов. Летучие мыши в голове носятся и сталкиваются, повисают вверх ногами, кожистыми крыльями царапая изнутри. Эхо в ушах застревает, как жемчужину терпеливо взращивает в раковине беззащитный моллюск, шепча небывалое. Душа тянется к ответу, к правде, но та ускользает, как мираж, оставляя ее в безводной пустыне под палящим солнцем. Она бежит от оазиса, все глубже в обжигающие ноги барханы, где растут лишь сухие, бесчувственные кусты и ползают ловкие ящерки. В погоне за неуловимым утопает в зыбучих песках. Частички заполняют глаза, ресницы тяжелеют и закрываются, волосы как сухой ковыль в конце августа.

И снова океан - прохлада, рыбы, снующие вокруг головы, огоньки водорослей, что неоновые огни ночного города напоминают, склизские водоросли, пузырьки воздуха, как клеточки, что умирая, покидают тело.

Волосы развеваются, как у Ариэль в старом диснеевском мультике, а кожа покрывается слоем платины. Душа спокойна - она в безопасности, правда здесь, окружает ее, щупальцами разрывая мозг, проводя открытую операцию на черепе.

Молекулы воды стали вновь песком, видение исчезло, и снова - испаряется медленно в Сахаре, пальцы судорожно хватают воздух, прогретый умирающей звездой. Скоро пройдем через горизонт событий и застренем во времени, на атомы разлетимся и исчезнем, будто так и было задумано с момента создания вселенной

23:36